Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 16 сентября 2013
13:18
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 12 сентября 2013
Тут все пишут про осеннюю депрессию и своё ужасное настроение.
Про то, как они хотят спать, и про то, как уже ждут следующего лета.
А я вот люблю осень.
Забавно, что каждый год она у меня одна и та же. Всё остаётся неизменным из года в год, изо дня в день: настроение, мысли, мечты, сны...
Каждую осень меня охватывает какая-то печальная радость, в голове кружатся мысли о предстоящем Новом Годе, об учёбе, о старых школьных деньках, о былых и будущих влюблённостях.
Мне снится, что я встречаю учителя физики в каком-нибудь незнакомом дождливом парке холодным осенним утром, а он, одарив меня своим проницательным аквамариновым взглядом, проходит мимо.
Что я, облачённая в белоснежное свадебное платье, иду к церкви. У жениха нет лица, как будто кто-то стёр его ластиком. Опадают листья, с неба льётся ржавый, как вода из-под крана, пахнущий железом дождь...
Я просыпаюсь каждое утро ровно за пять минут до того, как зазвенит будильник, желаю маме доброго утра.
Надеваю своё чёрное платье, чёрное же пальто, сапоги... Да-да-да, всё было куплено аж года три назад, если не больше.
В этом мрачном облачении я похожа на Мэри Поппинс - пальто, старомодные сапожки, сумка-чемодан и длинный-предлинный зонт.
Я иду к остановке одним и тем же путём, на котором встречаю знакомую бабку, прогуливающуюся с внуком. Внук - мальчик лет 17 - инвалид. Он сидит в своей инвалидной коляске и слушает музыку на стареньком кассетном плеере, замотанном синей изолентой. Иногда, когда у него хорошее настроение, он улыбается мне. Я улыбаюсь в ответ, делая вид, что не замечаю, как старуха, завидев меня, налегает на коляску и побыстрее сворачивает во дворы. Мне кажется, она почему-то ненавидит меня. Да и с внуком они никогда не разговаривают во время своих утренних прогулок.
Кстати, о музыке.
Каждую осень я слушаю Лору Провансаль и Веронику Бородину.
Для меня осень - прекрасная пора для того, чтобы с головой окунуться в прочтение и перечитывание фанфиков по Гарри Поттеру, а их песни по-осеннему сказочны и прекрасно подходят по настроению и тематике к волшебному миру мадам Роулинг.
Осенью я люблю всё, включая мой университет. Он, а точнее один из его филиалов, в котором я учусь, находится в области. Там всегда очень красиво, а в это время года - тем более. Он чем-то напоминает мне Хогвартс. Из окон аудитории виден лес, уже начинающий понемножку рыжеть, и простирающееся над ним свинцовое небо.
Чем хороши областные и "непрестижные" университеты, так это тем, что там всегда очень тихо, спокойно и чисто. Всюду царит порядок, мир и согласие.
Во время обеденного перерыва можно прогуляться в крохотном парке, покурить и попить вкуснейший на свете кофе из автомата.
А можно посидеть в библиотеке за компьютером с бесплатным высокоскоростным интернетом.
Ну, а если уж совсем повезёт - ухитриться получить на одну-две лекции амфиладную аудиторию с волшебным застеклённым потолком. Тогда, уставившись вверх, на небо, можно помечтать, что ты и правда в Хогвартсе, в его Большом Зале, с зачарованным потолком.
Не знаю, как вы, а я обожаю осень.
Это ведь время тёплых свитеров, удивительных (пусть и редких вследствие учёбы) сновидений, разноцветных зонтов, ярких листопадов, горячего чая и бабушкиного варенья.
Осенью надо не грустить, а мечтать, гулять по паркам и скверам, слушать любимые песни и сидеть в уютных маленьких кафешках в центре города.
Можно, как в детстве, собирать букетики из оранжевых осенних листьев и кидаться ягодами снежника. Помните, такие белые ягоды на кустах, котрые издают хлопок, если на них наступить?
Осень - это "пышное природы увяданье", лёгкая простуда, мятный вкус пастилок от кашля, повязаный заботливой мамой шарфик, походы в лес за грибами всей семьёй, потрескивающая печка на даче, карманы, полные каштанов и желудей.
Не печальтесь, осень - это ведь так красиво, ведь правда?
Вспомните детство!
Какая такая депрессия? Скоро природа заиграет такими сочными красками, наденет такие наряды, какими не щеголяла даже летом!
Что значит "всё такое серое, унылое, фууу..." и "я спать хочу"?
Отоспимся зимой.
Что-то я ещё хотела добавить...
Ах, да!
Поттероманы, послушайте вот это, если ещё не слышали:
Лора Провансаль
Вероника Бородина
Про то, как они хотят спать, и про то, как уже ждут следующего лета.
А я вот люблю осень.
Забавно, что каждый год она у меня одна и та же. Всё остаётся неизменным из года в год, изо дня в день: настроение, мысли, мечты, сны...
Каждую осень меня охватывает какая-то печальная радость, в голове кружатся мысли о предстоящем Новом Годе, об учёбе, о старых школьных деньках, о былых и будущих влюблённостях.
Мне снится, что я встречаю учителя физики в каком-нибудь незнакомом дождливом парке холодным осенним утром, а он, одарив меня своим проницательным аквамариновым взглядом, проходит мимо.
Что я, облачённая в белоснежное свадебное платье, иду к церкви. У жениха нет лица, как будто кто-то стёр его ластиком. Опадают листья, с неба льётся ржавый, как вода из-под крана, пахнущий железом дождь...
Я просыпаюсь каждое утро ровно за пять минут до того, как зазвенит будильник, желаю маме доброго утра.
Надеваю своё чёрное платье, чёрное же пальто, сапоги... Да-да-да, всё было куплено аж года три назад, если не больше.
В этом мрачном облачении я похожа на Мэри Поппинс - пальто, старомодные сапожки, сумка-чемодан и длинный-предлинный зонт.
Я иду к остановке одним и тем же путём, на котором встречаю знакомую бабку, прогуливающуюся с внуком. Внук - мальчик лет 17 - инвалид. Он сидит в своей инвалидной коляске и слушает музыку на стареньком кассетном плеере, замотанном синей изолентой. Иногда, когда у него хорошее настроение, он улыбается мне. Я улыбаюсь в ответ, делая вид, что не замечаю, как старуха, завидев меня, налегает на коляску и побыстрее сворачивает во дворы. Мне кажется, она почему-то ненавидит меня. Да и с внуком они никогда не разговаривают во время своих утренних прогулок.
Кстати, о музыке.
Каждую осень я слушаю Лору Провансаль и Веронику Бородину.
Для меня осень - прекрасная пора для того, чтобы с головой окунуться в прочтение и перечитывание фанфиков по Гарри Поттеру, а их песни по-осеннему сказочны и прекрасно подходят по настроению и тематике к волшебному миру мадам Роулинг.
Осенью я люблю всё, включая мой университет. Он, а точнее один из его филиалов, в котором я учусь, находится в области. Там всегда очень красиво, а в это время года - тем более. Он чем-то напоминает мне Хогвартс. Из окон аудитории виден лес, уже начинающий понемножку рыжеть, и простирающееся над ним свинцовое небо.
Чем хороши областные и "непрестижные" университеты, так это тем, что там всегда очень тихо, спокойно и чисто. Всюду царит порядок, мир и согласие.
Во время обеденного перерыва можно прогуляться в крохотном парке, покурить и попить вкуснейший на свете кофе из автомата.
А можно посидеть в библиотеке за компьютером с бесплатным высокоскоростным интернетом.
Ну, а если уж совсем повезёт - ухитриться получить на одну-две лекции амфиладную аудиторию с волшебным застеклённым потолком. Тогда, уставившись вверх, на небо, можно помечтать, что ты и правда в Хогвартсе, в его Большом Зале, с зачарованным потолком.
Не знаю, как вы, а я обожаю осень.
Это ведь время тёплых свитеров, удивительных (пусть и редких вследствие учёбы) сновидений, разноцветных зонтов, ярких листопадов, горячего чая и бабушкиного варенья.
Осенью надо не грустить, а мечтать, гулять по паркам и скверам, слушать любимые песни и сидеть в уютных маленьких кафешках в центре города.
Можно, как в детстве, собирать букетики из оранжевых осенних листьев и кидаться ягодами снежника. Помните, такие белые ягоды на кустах, котрые издают хлопок, если на них наступить?
Осень - это "пышное природы увяданье", лёгкая простуда, мятный вкус пастилок от кашля, повязаный заботливой мамой шарфик, походы в лес за грибами всей семьёй, потрескивающая печка на даче, карманы, полные каштанов и желудей.
Не печальтесь, осень - это ведь так красиво, ведь правда?
Вспомните детство!
Какая такая депрессия? Скоро природа заиграет такими сочными красками, наденет такие наряды, какими не щеголяла даже летом!
Что значит "всё такое серое, унылое, фууу..." и "я спать хочу"?
Отоспимся зимой.
Что-то я ещё хотела добавить...
Ах, да!
Поттероманы, послушайте вот это, если ещё не слышали:
Лора Провансаль
Вероника Бородина
среда, 04 сентября 2013
13:57
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 30 августа 2013
Мне сегодня приснилось, будто я, как обычно, лежу на тёплых камнях возле залива и смотрю в небо.
Но, в отличие от реальности, в которой возле меня не было ни души, в моём сне вокруг бродят люди, бегают смеющиеся дети и лают собаки.
Я лежу и смотрю на солнце, не обращая внимания на случайных прохожих.
Жарко, но дует сильный порывистый ветер. Я подставляю лицо мокрым брызгам волн, бьющихся о камни.
Солнце светит ярко, да так, что слезятся глаза.
Я сажусь, тру их руками, смахивая подступившие слёзы, и мой взгляд случайно задевает линию горизонта.
Поверхность залива приходит в движение, ошалевший ветер взбивает на воде пену.
Я встаю, смотрю в даль, прикрыв лицо от ветра рукой, и ничего не могу понять - передо мной плотной тёмной стеной медленно, но неуклонно начинает подниматься огромная волна цунами.
Там, в самой её глубине, видно, как извиваются потоки воды. Серого, нет, скорее свинцового цвета. Словно гигантский змей расправляет внутри непредсказуемой, опасной громадины свои блестящие кольца.
Я стою на одном из большущих прибрежных камней, к которому уже начинает толчками подступать коварно пенящаяся, грязная вода.
А исполинский гребень волны уже нависает надо мной, кажется, касаясь самого неба, которое почему-то всё ещё остаётся чисто-голубым и солнечным.
Люди вокруг меня разбегаются, кричат и падают. Толпятся и топчут друг друга.
В самой гуще толпы, удаляющейся в сторону города, в надежде на спасение за стеной каменно-бетонного леса из новостроек, я замечаю Сергея. Он бежит, не разбирая дороги, бежит по рукам, ногам и головам уже затоптаных людей. Вскоре он спотыкается, и орава истеричных растрёпанных женщин пробегает прямо по нему. Мне кажется, что я даже слышу хруст костей, его сдавленный крик и ни с чем не сравнимый звук, с которым острые каблучки-шпильки входят в человеческое тело.
Вижу учителя физики. Он вместе с двумя своими сыновьями убегает в лес, но за ними уже стелятся, словно пламя пожара, мутные потоки воды.
Когда я бросаюсь бежать, спасаться, спотыкаясь и падая, то запоздало понимаю - поздно.
С гребня волны, как каменные глыбы, уже рушатся потоки воды.
Я лезу по камням, обдирая ладони о ветки кустов. Песок скрипит на зубах, колени сбиты в кровь.
Когда стена воды со всей силы обрушивается на меня, я уже не сопротивляюсь. Я смиренно жду, пока меня закрутит в бурлящем потоке и стукнет о каменное дно.
Мне не больно.
Не страшно.
Я чувствую как вода затекает в уши и в нос, как меня приложило затылком об острый камень.
Какая-то бетонная конструкция с ближайшей стройки несётся прямо на меня. Я не успеваю увернуться и чувствую, как между рёбер, почти у самого сердца, в кровавую теплую мякоть с отвратительным чавком втыкается ржавая арматурина. Боль тупая, пульсирующая, но проходит быстро.
Вода окрашиватеся в алый.
Ледяная вода огнём обжигает лёгкие.
Я проснулась в своей кровати, судорожно и жадно вдыхая воздух.
Пошла в ванную, плеснула в лицо водой из под крана.
Ужас.
Но, в отличие от реальности, в которой возле меня не было ни души, в моём сне вокруг бродят люди, бегают смеющиеся дети и лают собаки.
Я лежу и смотрю на солнце, не обращая внимания на случайных прохожих.
Жарко, но дует сильный порывистый ветер. Я подставляю лицо мокрым брызгам волн, бьющихся о камни.
Солнце светит ярко, да так, что слезятся глаза.
Я сажусь, тру их руками, смахивая подступившие слёзы, и мой взгляд случайно задевает линию горизонта.
Поверхность залива приходит в движение, ошалевший ветер взбивает на воде пену.
Я встаю, смотрю в даль, прикрыв лицо от ветра рукой, и ничего не могу понять - передо мной плотной тёмной стеной медленно, но неуклонно начинает подниматься огромная волна цунами.
Там, в самой её глубине, видно, как извиваются потоки воды. Серого, нет, скорее свинцового цвета. Словно гигантский змей расправляет внутри непредсказуемой, опасной громадины свои блестящие кольца.
Я стою на одном из большущих прибрежных камней, к которому уже начинает толчками подступать коварно пенящаяся, грязная вода.
А исполинский гребень волны уже нависает надо мной, кажется, касаясь самого неба, которое почему-то всё ещё остаётся чисто-голубым и солнечным.
Люди вокруг меня разбегаются, кричат и падают. Толпятся и топчут друг друга.
В самой гуще толпы, удаляющейся в сторону города, в надежде на спасение за стеной каменно-бетонного леса из новостроек, я замечаю Сергея. Он бежит, не разбирая дороги, бежит по рукам, ногам и головам уже затоптаных людей. Вскоре он спотыкается, и орава истеричных растрёпанных женщин пробегает прямо по нему. Мне кажется, что я даже слышу хруст костей, его сдавленный крик и ни с чем не сравнимый звук, с которым острые каблучки-шпильки входят в человеческое тело.
Вижу учителя физики. Он вместе с двумя своими сыновьями убегает в лес, но за ними уже стелятся, словно пламя пожара, мутные потоки воды.
Когда я бросаюсь бежать, спасаться, спотыкаясь и падая, то запоздало понимаю - поздно.
С гребня волны, как каменные глыбы, уже рушатся потоки воды.
Я лезу по камням, обдирая ладони о ветки кустов. Песок скрипит на зубах, колени сбиты в кровь.
Когда стена воды со всей силы обрушивается на меня, я уже не сопротивляюсь. Я смиренно жду, пока меня закрутит в бурлящем потоке и стукнет о каменное дно.
Мне не больно.
Не страшно.
Я чувствую как вода затекает в уши и в нос, как меня приложило затылком об острый камень.
Какая-то бетонная конструкция с ближайшей стройки несётся прямо на меня. Я не успеваю увернуться и чувствую, как между рёбер, почти у самого сердца, в кровавую теплую мякоть с отвратительным чавком втыкается ржавая арматурина. Боль тупая, пульсирующая, но проходит быстро.
Вода окрашиватеся в алый.
Ледяная вода огнём обжигает лёгкие.
Я проснулась в своей кровати, судорожно и жадно вдыхая воздух.
Пошла в ванную, плеснула в лицо водой из под крана.
Ужас.
понедельник, 26 августа 2013
14:55
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Мне остаётся лишь рыдать,
открыв, как рыба рот.
И боль, и слёзы отпускать,
выплёскивать толчками
всю это соль,
а с ней и кислород.
А ты всё трогаешь, и трогаешь руками,
всё водишь пальцем,
гладишь чeшую.
Ты что, жалеешь так любовь мою?
Я не просила!
Я же заглотила
тогда сама блестящую железку,
а ты вслепую потянул за леску,
да в руки взял несчастное созданье.
А я всё хлопаю большущими глазами,
и бью хвостом в спасающих ладонях,
всё раздуваю жабры и молчу,
о том, что я давно к тебе хочу.
Ну, рассмотрел, ну, вынул, наконец,
из горла бледного изогнутый крючок.
Как мир морской меня не уберёг?
Как ты сумел поймать меня, наглец?
По что не побоялся Океана?
Глянь, у меня не рот теперь, а рана!
Смотрите все, глаза полны песка,
в ожогах вся от пальцев рыбака,
что подержал меня ещё чуть-чуть,
и отпустил.
А лучше б,
бросил наземь!
открыв, как рыба рот.
И боль, и слёзы отпускать,
выплёскивать толчками
всю это соль,
а с ней и кислород.
А ты всё трогаешь, и трогаешь руками,
всё водишь пальцем,
гладишь чeшую.
Ты что, жалеешь так любовь мою?
Я не просила!
Я же заглотила
тогда сама блестящую железку,
а ты вслепую потянул за леску,
да в руки взял несчастное созданье.
А я всё хлопаю большущими глазами,
и бью хвостом в спасающих ладонях,
всё раздуваю жабры и молчу,
о том, что я давно к тебе хочу.
Ну, рассмотрел, ну, вынул, наконец,
из горла бледного изогнутый крючок.
Как мир морской меня не уберёг?
Как ты сумел поймать меня, наглец?
По что не побоялся Океана?
Глянь, у меня не рот теперь, а рана!
Смотрите все, глаза полны песка,
в ожогах вся от пальцев рыбака,
что подержал меня ещё чуть-чуть,
и отпустил.
А лучше б,
бросил наземь!
Трубы заводов,
как длинные сигареты -
дымят и мигают
красными огоньками.
В темноте переходов
без слов вопрошаю - "Где ты?"
Курю и шагаю,
громко стуча каблуками.
Маршрутки гремят, и дрожат,
и шуршат газеты,
слёзы и боль мне стали
уже друзьями.
Слёзы и боль достали,
тошнит стихами.
"Где ты?" - не слышишь.
"Где ты?!"
Шатаются меж домами
сотни теней прохожих,
так на тебя похожих.
Смеются кривые рожи
нахальных чужих мужчин.
"Где ты?"
"Ты так мне нужен!"
Голос мой слаб, простужен.
Холодные стёкла в лужах
колёса цветных машин
бьют.
И летят осколки,
грязные, да иголки
ветер втыкает в спину.
Жизнь меня, как псину,
пинает, кричит - "Нельзя!"
Но я тебя не покину,
по волосам скользя
ветром,
по пальцам - дымом,
солнышком - по глазам.
Счастье проходит мимо,
всё, что необходимо
мне - это ты, и взгляда
сладкого твой бальзам.
Смотри, какой стала хрупкой!
Под тонкой моей скорлупкой
спит доброта и сила.
Любовь меня так побила,
что я совсем быстро стала
равна тебе по годам.
как длинные сигареты -
дымят и мигают
красными огоньками.
В темноте переходов
без слов вопрошаю - "Где ты?"
Курю и шагаю,
громко стуча каблуками.
Маршрутки гремят, и дрожат,
и шуршат газеты,
слёзы и боль мне стали
уже друзьями.
Слёзы и боль достали,
тошнит стихами.
"Где ты?" - не слышишь.
"Где ты?!"
Шатаются меж домами
сотни теней прохожих,
так на тебя похожих.
Смеются кривые рожи
нахальных чужих мужчин.
"Где ты?"
"Ты так мне нужен!"
Голос мой слаб, простужен.
Холодные стёкла в лужах
колёса цветных машин
бьют.
И летят осколки,
грязные, да иголки
ветер втыкает в спину.
Жизнь меня, как псину,
пинает, кричит - "Нельзя!"
Но я тебя не покину,
по волосам скользя
ветром,
по пальцам - дымом,
солнышком - по глазам.
Счастье проходит мимо,
всё, что необходимо
мне - это ты, и взгляда
сладкого твой бальзам.
Смотри, какой стала хрупкой!
Под тонкой моей скорлупкой
спит доброта и сила.
Любовь меня так побила,
что я совсем быстро стала
равна тебе по годам.
Плечом к плечу,
в руке рука,
и даже горечь коньяка
в твоих глазах
не огорчит
мою влюблённость.
Прости - молчу,
дрожит слегка
в твоей руке моя рука,
душа в слезах
моя кричит
сквозь приземлённость
всех этих скованных и правильных речей.
Да не смотри, так, будто ты ничей!
Ну не гляди, так, словно я красива!
Я не нежна,
на деле я - крапива!
Не трогай, нет, -
ладони обжигаю.
Нет, не целуй, -
ты чувствуешь, пылаю?
Боюсь тебя,
с тобою я горю.
Я не себя,
я боль тебе дарю!
в руке рука,
и даже горечь коньяка
в твоих глазах
не огорчит
мою влюблённость.
Прости - молчу,
дрожит слегка
в твоей руке моя рука,
душа в слезах
моя кричит
сквозь приземлённость
всех этих скованных и правильных речей.
Да не смотри, так, будто ты ничей!
Ну не гляди, так, словно я красива!
Я не нежна,
на деле я - крапива!
Не трогай, нет, -
ладони обжигаю.
Нет, не целуй, -
ты чувствуешь, пылаю?
Боюсь тебя,
с тобою я горю.
Я не себя,
я боль тебе дарю!
С тобой от легчайшей ласки
хочется таять воском.
Только с тобой, как в сказке,
кружится голова.
Смело снимаю маски,
из чёрно-белой, плоской,
делаясь настоящей.
Вот она я!
Жива.
Колешься, обжигаешь
щёки мои щетиной,
и хочется крикнуть:
Знаешь?
Я в первый раз с мужчиной!
Не с мальчиком нежно-робким,
целующим неумело.
Объятья твои - верёвки,
ты обнимаешь смело.
Смело, но осторожно.
Я слабой побуду, можно?
Ты меня не сломаешь,
сердце не разобьёшь?
Ты меня не оставишь?
Больше ты не уйдешь?
хочется таять воском.
Только с тобой, как в сказке,
кружится голова.
Смело снимаю маски,
из чёрно-белой, плоской,
делаясь настоящей.
Вот она я!
Жива.
Колешься, обжигаешь
щёки мои щетиной,
и хочется крикнуть:
Знаешь?
Я в первый раз с мужчиной!
Не с мальчиком нежно-робким,
целующим неумело.
Объятья твои - верёвки,
ты обнимаешь смело.
Смело, но осторожно.
Я слабой побуду, можно?
Ты меня не сломаешь,
сердце не разобьёшь?
Ты меня не оставишь?
Больше ты не уйдешь?
четверг, 22 августа 2013
Я-таки простыла, товарищи!
Горло болит, да так, как будто каждый раз глотаю горсть битого стекла.
Температура - 38 и три.
Сижу дома, лохматая, одетая в два свитера, укутавшись в кучу одеял.
Пью "Терафлю" с яблоком и корицей, глинтвейн, чай с лимоном и горячее молоко с мёдом (терпеть не могу горячее молоко, оно даже пахнет противно, про вкус я вообще молчу - фу-фу-фу.
Самое обидное, что уже выросла.
По собственной воле приходится давиться всеми этими народными средствами и таблетками. И в аптеку бегать.
Ни одна сука даже не навестит и апельсинчиков не принесёт...
Горло болит, да так, как будто каждый раз глотаю горсть битого стекла.
Температура - 38 и три.
Сижу дома, лохматая, одетая в два свитера, укутавшись в кучу одеял.
Пью "Терафлю" с яблоком и корицей, глинтвейн, чай с лимоном и горячее молоко с мёдом (терпеть не могу горячее молоко, оно даже пахнет противно, про вкус я вообще молчу - фу-фу-фу.
Самое обидное, что уже выросла.
По собственной воле приходится давиться всеми этими народными средствами и таблетками. И в аптеку бегать.
Ни одна сука даже не навестит и апельсинчиков не принесёт...
среда, 21 августа 2013
Вчера вечером начала читать "13 причин почему" Джей Эшер.
Девушка покончила жизнь самоубийством, но перед смертью она отослала посылку без обратного адреса всем тем, кто стал одной из причин, по которым она свела счёты с жизнью.
В посылке 7 аудиокассет - 13 историй, рассказаных её голосом.
Каждый человек, причастный к её гибели, прослушав все 13 записей, отсылает посылку следующему по списку.
Мне страшно читать дальше.
Если бы я собралась совершить суицид, то сделала бы то же самое.
Нет, я не стала бы отправлять посылку - это, конечно, романтично, но старомодно.
Я бы отправила гулять по всемирной паутине сжатый текстовый файл, щедро сдобренный признаниями в любви и ненависти, приправленный отвратительными откровениями и, скорее всего, добавила бы щепотку своих стихов - так, для "запаха". А а конце - список следующих получателей, с электронными адресами и ссылками на странички в социальных сетях.
Только причин было бы не 13, а чуть-чуть поменьше. Не такое красивое и символичное число, да и послание получилось бы побанальнее, но...
Мёртвые не краснеют. Или бумага?
Что там не краснеет?
Да ладно, текстовый файл точно не стал бы краснеть за меня.
А вот моим "причинам" пришлось бы помучиться угрызениями совести.
Ей-богу, я боюсь дочитывать.
С каждой перевёрнутой страницей я всё сильнее и сильнее осознаю своё сходство с главной героиней.
Девушка покончила жизнь самоубийством, но перед смертью она отослала посылку без обратного адреса всем тем, кто стал одной из причин, по которым она свела счёты с жизнью.
В посылке 7 аудиокассет - 13 историй, рассказаных её голосом.
Каждый человек, причастный к её гибели, прослушав все 13 записей, отсылает посылку следующему по списку.
Мне страшно читать дальше.
Если бы я собралась совершить суицид, то сделала бы то же самое.
Нет, я не стала бы отправлять посылку - это, конечно, романтично, но старомодно.
Я бы отправила гулять по всемирной паутине сжатый текстовый файл, щедро сдобренный признаниями в любви и ненависти, приправленный отвратительными откровениями и, скорее всего, добавила бы щепотку своих стихов - так, для "запаха". А а конце - список следующих получателей, с электронными адресами и ссылками на странички в социальных сетях.
Только причин было бы не 13, а чуть-чуть поменьше. Не такое красивое и символичное число, да и послание получилось бы побанальнее, но...
Мёртвые не краснеют. Или бумага?
Что там не краснеет?
Да ладно, текстовый файл точно не стал бы краснеть за меня.
А вот моим "причинам" пришлось бы помучиться угрызениями совести.
Ей-богу, я боюсь дочитывать.
С каждой перевёрнутой страницей я всё сильнее и сильнее осознаю своё сходство с главной героиней.
пятница, 16 августа 2013
"Не может быть, чтоб ты такой была:
лгала, жила, под тополем ходила,
весь сахар съела, папу не любила..." Дмитрий Воденников.
Может.
Я никогда не любила отца.
Почему?
лгала, жила, под тополем ходила,
весь сахар съела, папу не любила..." Дмитрий Воденников.
Может.
Я никогда не любила отца.
Почему?
, ходить по газонам в парке (гулять можно было только по дорожкам, опять-таки потому, что на газоны "срут собаки"
четверг, 15 августа 2013
Всё-таки мне везёт на сумасшедших друзей.
Только что я проводила до вокзала старую подругу.
Вика заявилась ко мне сегодня, как всегда без предупреждения, прямо с поезда из Великого (и ужаного) Новгорода. По традиции заскочила на часок по пути в Москву, к сестре.
Как уже сказано выше, её зовут Вика, ей недавно стукнуло 22 года, но она ни капельки не изменилась с нашей последней встречи.
Рваные на коленях джинсы (готова поклясться, те же самые, в которых я провожала её в прошлый раз), мужская рубашка и спортивные кроссовки. Доктор Хаус какой-то, только трости не хватает. Вообще, встретив её на улице, эту дамочку можно было бы с лёгкостью принять за мужчину, если бы не шикарные длинные волосы почти до колен и милое девчачье личико.
Она бисексуалка и булимичка, тощая как афганская борзая - её обожаемая собака Герда.
Она без меры душится "Kenzo pour homme", курит "кэмел блю", но не киоскного разлива, а с настоящим, турецким табаком (ей всё ещё присылает их какой-то мальчик-турок, с которым она познакомилась лет сто назад), любит порно-лирику Тинто Брасса, японского писателя Кодзи Судзуки - автора цикла романов "Звонок" и рок-группу «Мумий Тролль».
Мы познакомились с ней, когда я проездом была в её родном городе.
Так вот, незваная гостья (я ненавижу принимать гостей, но ей всегда рада до безумия, так редко она приезжает ко мне повидаться) завалилась в мою квартиру без предупреждения, бесцеремонная и весёлая до неприличия.
С ходу вывалила на стол из своей дорожной сумки вяленую воблу, несколько бутылок "Балтики", упаковку семечек, пакет свежих огурцов ("А хрустящие-то какие, с дачи, Соня, ты только попробуй, бабушка перед отъездом набрала"), банку прошлогоднего черничного варенья и загогулину какой-то непонятной дешёвой колбасы.
Я нарезала ей салатик (колбасу она резать строго-настрого запретила, ибо - "Ничего ты не понимаешь, эстетка недобитая, её так вкуснее есть"), достала пивной стакан, пепельницу, которую она мне подарила (трофей, стыреный из ночного клуба) и уселась напротив.
Есть я не стала.
Вика брезгливо посмотрела на бутылку минералки, вытянутую мной из недр пустого холодильника, и на тоненькую сигаретку в моих наманикюренных пальцах.
- Что, на строгой диете, да?
- Угу... - соврала я без зазрений совести.
- А я жру всё, что не приколочено. Всё равно потом блевать.
Жрала она и правда всё подряд - и воблу, и салат, и колбасу, в прикуску с чёрствым чёрным хлебом, намазанным черничным вареньем.
Мы говорили долго, обо всём подряд. Обмусолили все темы, начиная от того, как её Гердочку куснула за лапу соседская такса, и заканчивая проблемами современной филологии.
После третьей бутылки пива она призналась мне в том, что до сих пор в меня влюблена:
- Соф (она второй в мире человек, которому позволено так называть меня, без риска получить в лоб), вот что в тебе такого, а? Я же ненавижу таких вот девочек - умненьких, пишущих сопливые стишата и записывающих конспекты калиграфическим почерком несколькими цветными ручками! Мне другие нравятся, больные на всю голову, да такие, с которыми можно сорваться с места в любой момент и отправиться на другой конец света в поисках приключений на жопу. А ты - что? Ты даже приехать ко мне не можешь, потому что у тебя, видите ли, то зачёт, то лекция важная. Ты что, совсем не любишь меня? Даже чуточку, честно?
- Вик, я мужчин обожаю. Дураков всяких, после которых можно рыдать по вечерам, потому что в петлю залезть смелости не хватает, да писать все эти "сопливые стишата", без которых я жить не могу. А с тобой, что бы меня ждало? Незабываемые приключения, любовь до гроба и разногласия только в выборе марки алкоголя, который мы тем же вечером выпьем, перед тем как начать бурно и сладко "мириться"? Это скука смертная. А как же страдания? Я не могу без страданий, ты знаешь. Я люблю тебя, Вика, но только заездами на часок, прогулками по Питеру, вылазками на крыши, да посиделками в подворотнях.
- Ладно, и так сойдёт. Я там у тебя в морозилке мороженое видела. Оно с чем?
- С фисташками. Тебе достать?
- Валяй!
Заев всё это безобразие фисташковым мороженым, Тора (она любит, когда её называют именно так) вежливо попросилась занять мою ванную минут на десять, дабы совершить своё грязное дельце ("Возвышенный акт булимии", как сказала она).
Сделав всё совершенно беззвучно, она вернулась на кухню с совершенно плоским животом (как будто неделю не ела), слегка припухшим лицом и покрасневшими глазами. Всё-таки страшная это штука - булимия.
- Соф, у тебя под ободком унитаза чище, чем у меня на кухонном столе. - Как всегда беззастенчиво заявила она.
Потом Тора запихала назад в сумку остатки провизии и мы поехали на вокзал.
Она как-то черезчур долго и осторожно поцеловала меня в висок на прощание, сунула мне в карман свою отвратительную розовую зажигалку с фонариком и нарисованным мишкой - "На память", и молча зашла в вагон. Не обернувшись. Не помахав рукой. Не сказав даже "Пока!". Как всегда.
Я вернулась домой и, уничтожая следы пребывания этого чуда на кухне, увидела на столе, выложенную семечками надпись "Соня навсегда".
Она вернётся следующим летом, всё такая же пацанка, со сказочными русалочьими волосами и грустнючими глазами, как у побитой собаки.
Выпьет для виду, понудит о необъяснимой влюблённости в нудную и правильную меня, а потом отчалит в Москву.
Самое грустное, что у меня нет ни её фотографии, чтобы поместить в этот пост или просто посмотреть на неё, если соскучусь (она отказывается фотографироваться из принципа), ни номера телефона (их она теряет как варежки в детстве).
Но я люблю её, переменчивую, словно питерская погода, постоянную, словно её влюблённость в меня.
Как жалко, что я не люблю её так, как хотелось бы ей.
Прослушать или скачать Мумий Тролль Инопланетный гость бесплатно на Простоплеер
И тревожит меня мысль,
Не один среди звезд я живу,
Визит этот будет вечен,
Встреча братьев по уму.
Инопланетный гость летит из далека
Инопланетный гость,
Не знаю я пока,
Что ты мне принесешь,
И сколько бы я дал,
Чтоб ты бы поскорее к нам в гости прилетал.
Тора, прилетай поскорее.
Только что я проводила до вокзала старую подругу.
Вика заявилась ко мне сегодня, как всегда без предупреждения, прямо с поезда из Великого (и ужаного) Новгорода. По традиции заскочила на часок по пути в Москву, к сестре.
Как уже сказано выше, её зовут Вика, ей недавно стукнуло 22 года, но она ни капельки не изменилась с нашей последней встречи.
Рваные на коленях джинсы (готова поклясться, те же самые, в которых я провожала её в прошлый раз), мужская рубашка и спортивные кроссовки. Доктор Хаус какой-то, только трости не хватает. Вообще, встретив её на улице, эту дамочку можно было бы с лёгкостью принять за мужчину, если бы не шикарные длинные волосы почти до колен и милое девчачье личико.
Она бисексуалка и булимичка, тощая как афганская борзая - её обожаемая собака Герда.
Она без меры душится "Kenzo pour homme", курит "кэмел блю", но не киоскного разлива, а с настоящим, турецким табаком (ей всё ещё присылает их какой-то мальчик-турок, с которым она познакомилась лет сто назад), любит порно-лирику Тинто Брасса, японского писателя Кодзи Судзуки - автора цикла романов "Звонок" и рок-группу «Мумий Тролль».
Мы познакомились с ней, когда я проездом была в её родном городе.
Так вот, незваная гостья (я ненавижу принимать гостей, но ей всегда рада до безумия, так редко она приезжает ко мне повидаться) завалилась в мою квартиру без предупреждения, бесцеремонная и весёлая до неприличия.
С ходу вывалила на стол из своей дорожной сумки вяленую воблу, несколько бутылок "Балтики", упаковку семечек, пакет свежих огурцов ("А хрустящие-то какие, с дачи, Соня, ты только попробуй, бабушка перед отъездом набрала"), банку прошлогоднего черничного варенья и загогулину какой-то непонятной дешёвой колбасы.
Я нарезала ей салатик (колбасу она резать строго-настрого запретила, ибо - "Ничего ты не понимаешь, эстетка недобитая, её так вкуснее есть"), достала пивной стакан, пепельницу, которую она мне подарила (трофей, стыреный из ночного клуба) и уселась напротив.
Есть я не стала.
Вика брезгливо посмотрела на бутылку минералки, вытянутую мной из недр пустого холодильника, и на тоненькую сигаретку в моих наманикюренных пальцах.
- Что, на строгой диете, да?
- Угу... - соврала я без зазрений совести.
- А я жру всё, что не приколочено. Всё равно потом блевать.
Жрала она и правда всё подряд - и воблу, и салат, и колбасу, в прикуску с чёрствым чёрным хлебом, намазанным черничным вареньем.
Мы говорили долго, обо всём подряд. Обмусолили все темы, начиная от того, как её Гердочку куснула за лапу соседская такса, и заканчивая проблемами современной филологии.
После третьей бутылки пива она призналась мне в том, что до сих пор в меня влюблена:
- Соф (она второй в мире человек, которому позволено так называть меня, без риска получить в лоб), вот что в тебе такого, а? Я же ненавижу таких вот девочек - умненьких, пишущих сопливые стишата и записывающих конспекты калиграфическим почерком несколькими цветными ручками! Мне другие нравятся, больные на всю голову, да такие, с которыми можно сорваться с места в любой момент и отправиться на другой конец света в поисках приключений на жопу. А ты - что? Ты даже приехать ко мне не можешь, потому что у тебя, видите ли, то зачёт, то лекция важная. Ты что, совсем не любишь меня? Даже чуточку, честно?
- Вик, я мужчин обожаю. Дураков всяких, после которых можно рыдать по вечерам, потому что в петлю залезть смелости не хватает, да писать все эти "сопливые стишата", без которых я жить не могу. А с тобой, что бы меня ждало? Незабываемые приключения, любовь до гроба и разногласия только в выборе марки алкоголя, который мы тем же вечером выпьем, перед тем как начать бурно и сладко "мириться"? Это скука смертная. А как же страдания? Я не могу без страданий, ты знаешь. Я люблю тебя, Вика, но только заездами на часок, прогулками по Питеру, вылазками на крыши, да посиделками в подворотнях.
- Ладно, и так сойдёт. Я там у тебя в морозилке мороженое видела. Оно с чем?
- С фисташками. Тебе достать?
- Валяй!
Заев всё это безобразие фисташковым мороженым, Тора (она любит, когда её называют именно так) вежливо попросилась занять мою ванную минут на десять, дабы совершить своё грязное дельце ("Возвышенный акт булимии", как сказала она).
Сделав всё совершенно беззвучно, она вернулась на кухню с совершенно плоским животом (как будто неделю не ела), слегка припухшим лицом и покрасневшими глазами. Всё-таки страшная это штука - булимия.
- Соф, у тебя под ободком унитаза чище, чем у меня на кухонном столе. - Как всегда беззастенчиво заявила она.
Потом Тора запихала назад в сумку остатки провизии и мы поехали на вокзал.
Она как-то черезчур долго и осторожно поцеловала меня в висок на прощание, сунула мне в карман свою отвратительную розовую зажигалку с фонариком и нарисованным мишкой - "На память", и молча зашла в вагон. Не обернувшись. Не помахав рукой. Не сказав даже "Пока!". Как всегда.
Я вернулась домой и, уничтожая следы пребывания этого чуда на кухне, увидела на столе, выложенную семечками надпись "Соня навсегда".
Она вернётся следующим летом, всё такая же пацанка, со сказочными русалочьими волосами и грустнючими глазами, как у побитой собаки.
Выпьет для виду, понудит о необъяснимой влюблённости в нудную и правильную меня, а потом отчалит в Москву.
Самое грустное, что у меня нет ни её фотографии, чтобы поместить в этот пост или просто посмотреть на неё, если соскучусь (она отказывается фотографироваться из принципа), ни номера телефона (их она теряет как варежки в детстве).
Но я люблю её, переменчивую, словно питерская погода, постоянную, словно её влюблённость в меня.
Как жалко, что я не люблю её так, как хотелось бы ей.
Прослушать или скачать Мумий Тролль Инопланетный гость бесплатно на Простоплеер
И тревожит меня мысль,
Не один среди звезд я живу,
Визит этот будет вечен,
Встреча братьев по уму.
Инопланетный гость летит из далека
Инопланетный гость,
Не знаю я пока,
Что ты мне принесешь,
И сколько бы я дал,
Чтоб ты бы поскорее к нам в гости прилетал.
Тора, прилетай поскорее.
Осторожно - море розовых соплей!
Прослушать или скачать El Beso Del Final бесплатно на Простоплеер
No quiero imaginar,
Que fue el beso del final...
Я не хочу думать,
Что это был последний поцелуй...
Прослушать или скачать El Beso Del Final бесплатно на Простоплеер
No quiero imaginar,
Que fue el beso del final...
Я не хочу думать,
Что это был последний поцелуй...
среда, 14 августа 2013
К нам приехали погостить сестра моего отчима и его племянница.
В доме круглые сутки куча народу, шум, топот и бесконечная болтовня.
Я сплю под столом в гостиной, лёжа на одной половине одеяла и укрываясь второй. Почему под столом? - так меньше шансов, что в темноте ночи на мою прекрасную физиономию случайно наступит кто-нибудь из дрожайших родственников.
Но ночь - самое спокойное время суток, потому что днём я просто схожу с ума от всех этих бесед "за жизнь", семейных сплетен и ссор.
Выход на крышу всегда открыт, лишь для виду висит тяжелый ржавый замок.
Я сижу тут целыми днями, прихватив с собой тёплый старый свитер, термос с чаем, книжку, пачку сигарет и свой древний, медленно "думающий" ноутбук (благо, беспарольный соседский wi-fi ловится даже тут).
Погода такая же мерзкая, как моё сегодняшнее расположение духа и атмосфера, витающая в доме. Дует ветер, солнце еле-еле греет сквозь пелену серых кучевых облаков. Время от времени ветер становится таким сильным, что становится страшно - старый огромный дуб, который даже выше моей пятиэтажки, сгибается под его порывами, словно былинка в поле.
Я пережидаю дождь, спрятавшись за хлипким на вид строением (не знаю, как оно называется), прикрывающим вход на чердак. Холодные капли барабанят по металлическому настилу, и голуби несмело подходят ко мне поближе - тоже прячутся.
Но холод - ничто по сравнению с накалом страстей, царящим в нашей маленькой квартире. По крайней мере, от ветра и дождя спасает тёплый чай, свитер и плед, а от домашнего негатива не спасает ничего.
Самое забавное, что моего отстутствия дома никто так и не заметил. Интересно, если я остануть тут на ночь, скоро ли они спохватятся, что меня нет?
Это было бы волшебно - посмотреть на закат, а затем и на ночные звёзды в полной тишине.
Тут создаётся такое ощищуние, что там, внизу, все люди вымерли. Тут тихо и спокойно, только голуби, антенны и я.
Хмурое небо слегка пугает своей необъятностью. Оно кажется тяжёлым и вот-вот упадёт на меня. Его проницательный взор иногда угнетает, но с ним можно быть честной. Небу можно тихонько ношёптывать стихи - оно не похвалит, но и оскорбительно не хлестнёт по щеке своим личным мнением.
Мне впервые за несколько дней тепло и хорошо на душе.
Я бы осталась тут, но скоро вернётся мама, и я полезу назад - принести ей кусочек этого спокойствия и тишины.
Я - "Карлсон, который живёт на крыше.
Карлосон, который любит варенье.
Карлосона не пугают мыши,
Карлсон всегда в отличном настроении."
Прослушать или скачать Карлсон, Который Живёт На Крыше бесплатно на Простоплеер
В доме круглые сутки куча народу, шум, топот и бесконечная болтовня.
Я сплю под столом в гостиной, лёжа на одной половине одеяла и укрываясь второй. Почему под столом? - так меньше шансов, что в темноте ночи на мою прекрасную физиономию случайно наступит кто-нибудь из дрожайших родственников.
Но ночь - самое спокойное время суток, потому что днём я просто схожу с ума от всех этих бесед "за жизнь", семейных сплетен и ссор.
Выход на крышу всегда открыт, лишь для виду висит тяжелый ржавый замок.
Я сижу тут целыми днями, прихватив с собой тёплый старый свитер, термос с чаем, книжку, пачку сигарет и свой древний, медленно "думающий" ноутбук (благо, беспарольный соседский wi-fi ловится даже тут).
Погода такая же мерзкая, как моё сегодняшнее расположение духа и атмосфера, витающая в доме. Дует ветер, солнце еле-еле греет сквозь пелену серых кучевых облаков. Время от времени ветер становится таким сильным, что становится страшно - старый огромный дуб, который даже выше моей пятиэтажки, сгибается под его порывами, словно былинка в поле.
Я пережидаю дождь, спрятавшись за хлипким на вид строением (не знаю, как оно называется), прикрывающим вход на чердак. Холодные капли барабанят по металлическому настилу, и голуби несмело подходят ко мне поближе - тоже прячутся.
Но холод - ничто по сравнению с накалом страстей, царящим в нашей маленькой квартире. По крайней мере, от ветра и дождя спасает тёплый чай, свитер и плед, а от домашнего негатива не спасает ничего.
Самое забавное, что моего отстутствия дома никто так и не заметил. Интересно, если я остануть тут на ночь, скоро ли они спохватятся, что меня нет?
Это было бы волшебно - посмотреть на закат, а затем и на ночные звёзды в полной тишине.
Тут создаётся такое ощищуние, что там, внизу, все люди вымерли. Тут тихо и спокойно, только голуби, антенны и я.
Хмурое небо слегка пугает своей необъятностью. Оно кажется тяжёлым и вот-вот упадёт на меня. Его проницательный взор иногда угнетает, но с ним можно быть честной. Небу можно тихонько ношёптывать стихи - оно не похвалит, но и оскорбительно не хлестнёт по щеке своим личным мнением.
Мне впервые за несколько дней тепло и хорошо на душе.
Я бы осталась тут, но скоро вернётся мама, и я полезу назад - принести ей кусочек этого спокойствия и тишины.
Я - "Карлсон, который живёт на крыше.
Карлосон, который любит варенье.
Карлосона не пугают мыши,
Карлсон всегда в отличном настроении."
Прослушать или скачать Карлсон, Который Живёт На Крыше бесплатно на Простоплеер
вторник, 13 августа 2013
Кто из питерцев не знает о площадке Аркадия Михайловича Канцепольского, находившейся между 6 и 8 домами на улице Зины Портновой?
В детстве я жила в доме номер 8 на этой улице. Окна нашей квартиры выходили прямо на площадку, на которой были прогуляны лучшие годы моей жизни.
Наши квартиры находились напротив, а моя бабушка (по отцу) была хорошей подругой Аркадия Михайловича и Ирины (Юсуповой).
В молодости Аркадий Михайлович был степистом-чечёточником, он танцевал юмористические номера.
А Ирина - цирковая акробатка, была его партнершей.
Когда они оба вышли на пенсию (где-то в конце 70-х), то поселились там.
Наши семьи часто ходили в гости друг к другу. Аркадий Михайлович приходил по праздникам, то в костюме Карлсона - на мой день рождения, то переодевшись Дедом Морозом - на Новый Год.
Когда я не хотела ложиться спать, бабушка грозила мне тем, что позвонит ему, чтобы тот привёл Рамзеса - ругаться на меня, непослушную девочку. И звонила. И он приходил. И это было страшное зрелище - здоровенный и красивый дог, стоящий в дверном проёме. Но уложить меня это не помогало, а скорее приводило меня в такой неописуемый восторг, что заснуть я не могла ещё часа два.
Та площадка была просто сказочной, в прямом смысле этого слова:
Там была и избушка на курьих ножках, на самом деле поворачивающаяся туда-сюда.
И фонтан в виде каменного цветка, над которым работал Данила-мастер.
И мельница в разноцветных мигающих лампочках.
И Мойдодыр - "умывальников начальник и мочалок командир".
И маленькое колёсико обозрения.
И импровизированный батут, сооружённый из старой пружинной кровати.
И замок Кота в сапогах.
И настоящий колодец.
И старая стиральная машина, в барабан которой разрешалось залезть, чтобы покрутиться, уперевшись в стенки руками и ногами.
И карусель с велосипедом, мотоциктом, собакой и кем-то ещё, крутящимися вокруг ракеты, установленной в самом центре. В кабине ракеты было всё - и сиденье управляющего, и панель с кнопочками, и круглое смотровое окошко. Было счастьем усесться в эту кабинку, потому что она была как настоящая. Аркадий Михайлович раскручивал карусель, и, чтобы детям не было обидно долго ждать своей очереди, приговаривал - "Станция Березайка, кому надо - вылезай-ка!", и обидно не было никому и никогда.
Там была большая раскачивающаяся на пружине бочка, в которую он сажал детей и накрывал крышкой, раскачивая её и читая отрывок из сказки А.С. Пушкина:
"И царицу в тот же час
В бочку с сыном посадили,
Засмолили, покатили
И пустили в Окиян —
Так велел-де царь Салтан.
В синем небе звезды блещут,
В синем море волны хлещут;
Туча по небу идет,
Бочка по морю плывет.
Словно горькая вдовица,
Плачет, бьется в ней царица;
И растет ребенок там
Не по дням, а по часам.
День прошел, царица вопит...
А дитя волну торопит:
„Ты, волна моя, волна!
Ты гульлива и вольна;
Плещешь ты, куда захочешь,
Ты морские камни точишь,
Топишь берег ты земли,
Подымаешь корабли —
Не губи ты нашу душу:
Выплесни ты нас на сушу!“
И послушалась волна:
Тут же на берег она
Бочку вынесла легонько
И отхлынула тихонько.
Мать с младенцем спасена;
Землю чувствует она.
Но из бочки кто их вынет?
Бог не уж то их покинет?
Сын на ножки поднялся,
В дно головкой уперся,
Понатужился немножко:
„Как бы здесь на двор окошко
Нам проделать?“ — молвил он,
Вышиб дно и вышел вон."
Благодаря ему, мы все знали наизусть целое море сказок, детских стихов и песен. Всё свободное пространство на площадке было разрисовано иллюстрациями к ним, а с раннего утра до обеда на всю улицу звучали детские песенки.
"Дважды два - четыре,
Дважды два - четыре,
Это всем известно в целом мире!" - об этом элементарном арифметическом действии я в первый раз услышала на площадке.
Больше всего я любила яхту "Беду" с капитаном Врунгелем и матросом Ломом. Там всё-все было всамделишное! Аркадий Михайлович стоял внизу, громко выкрикивая команды:
"Как на румбе?"
"Отдать якорь!"
"Полный вперед!"
"Прямо руль!"
"Лево руля!"
и т.д.
Мы воображали себя настоящими моряками, стояли по очереди за штурвалом, били рынду и слушались капитана, как заправские матросы.
А ещё, на площадке работал кинотеатр, в котором крутили диафильмы.
Но самой главной достопримечательностью, настоящим хозяином всего этого сказочного царства был Рамзес. Чудо-собака, катающая детей в красивых расписных санях по всему двору.
Ещё в моём детстве площадку поджигали дважды. После смерти Аркадия Михайловича её в очередной раз подожгли. В тот день (или, скорее, в ту ночь) спалили волшебную мельницу.
Когда я оттуда переезжала, площадки уже давно не было. Только табличка с правилами поведения висела высоко на дереве, как немой укор бессовестным вандалам:
"Всем гостям мы очень рады,
кто не лезет за ограду.
Кто пришел к нам пошалить,
с тем не будем мы дружить.
Кто пришел озорничать,
рвать цветы, траву топтать,
про того скажу Рамзесу,
он не будет их катать!" - гласила она.
Когда-то угроза, что Рамзес не покатает тебя на своих санях, просто ужасала любого ребёнка.
Но теперь на месте площадки парковка, и владельцам стоящих на ней машин (некоторые из которых, кстати, тоже росли на этой площадке) нет дела до каких-то там саней, с запряжённым в них догом. У них есть свои "сани" с несколькими лошадиными силами, которые катают их когда угодно, вне зависимости от их поведения.
В детстве я жила в доме номер 8 на этой улице. Окна нашей квартиры выходили прямо на площадку, на которой были прогуляны лучшие годы моей жизни.
Наши квартиры находились напротив, а моя бабушка (по отцу) была хорошей подругой Аркадия Михайловича и Ирины (Юсуповой).
В молодости Аркадий Михайлович был степистом-чечёточником, он танцевал юмористические номера.
А Ирина - цирковая акробатка, была его партнершей.
Когда они оба вышли на пенсию (где-то в конце 70-х), то поселились там.
Наши семьи часто ходили в гости друг к другу. Аркадий Михайлович приходил по праздникам, то в костюме Карлсона - на мой день рождения, то переодевшись Дедом Морозом - на Новый Год.
Когда я не хотела ложиться спать, бабушка грозила мне тем, что позвонит ему, чтобы тот привёл Рамзеса - ругаться на меня, непослушную девочку. И звонила. И он приходил. И это было страшное зрелище - здоровенный и красивый дог, стоящий в дверном проёме. Но уложить меня это не помогало, а скорее приводило меня в такой неописуемый восторг, что заснуть я не могла ещё часа два.
Та площадка была просто сказочной, в прямом смысле этого слова:
Там была и избушка на курьих ножках, на самом деле поворачивающаяся туда-сюда.
И фонтан в виде каменного цветка, над которым работал Данила-мастер.
И мельница в разноцветных мигающих лампочках.
И Мойдодыр - "умывальников начальник и мочалок командир".
И маленькое колёсико обозрения.
И импровизированный батут, сооружённый из старой пружинной кровати.
И замок Кота в сапогах.
И настоящий колодец.
И старая стиральная машина, в барабан которой разрешалось залезть, чтобы покрутиться, уперевшись в стенки руками и ногами.
И карусель с велосипедом, мотоциктом, собакой и кем-то ещё, крутящимися вокруг ракеты, установленной в самом центре. В кабине ракеты было всё - и сиденье управляющего, и панель с кнопочками, и круглое смотровое окошко. Было счастьем усесться в эту кабинку, потому что она была как настоящая. Аркадий Михайлович раскручивал карусель, и, чтобы детям не было обидно долго ждать своей очереди, приговаривал - "Станция Березайка, кому надо - вылезай-ка!", и обидно не было никому и никогда.
Там была большая раскачивающаяся на пружине бочка, в которую он сажал детей и накрывал крышкой, раскачивая её и читая отрывок из сказки А.С. Пушкина:
"И царицу в тот же час
В бочку с сыном посадили,
Засмолили, покатили
И пустили в Окиян —
Так велел-де царь Салтан.
В синем небе звезды блещут,
В синем море волны хлещут;
Туча по небу идет,
Бочка по морю плывет.
Словно горькая вдовица,
Плачет, бьется в ней царица;
И растет ребенок там
Не по дням, а по часам.
День прошел, царица вопит...
А дитя волну торопит:
„Ты, волна моя, волна!
Ты гульлива и вольна;
Плещешь ты, куда захочешь,
Ты морские камни точишь,
Топишь берег ты земли,
Подымаешь корабли —
Не губи ты нашу душу:
Выплесни ты нас на сушу!“
И послушалась волна:
Тут же на берег она
Бочку вынесла легонько
И отхлынула тихонько.
Мать с младенцем спасена;
Землю чувствует она.
Но из бочки кто их вынет?
Бог не уж то их покинет?
Сын на ножки поднялся,
В дно головкой уперся,
Понатужился немножко:
„Как бы здесь на двор окошко
Нам проделать?“ — молвил он,
Вышиб дно и вышел вон."
Благодаря ему, мы все знали наизусть целое море сказок, детских стихов и песен. Всё свободное пространство на площадке было разрисовано иллюстрациями к ним, а с раннего утра до обеда на всю улицу звучали детские песенки.
"Дважды два - четыре,
Дважды два - четыре,
Это всем известно в целом мире!" - об этом элементарном арифметическом действии я в первый раз услышала на площадке.
Больше всего я любила яхту "Беду" с капитаном Врунгелем и матросом Ломом. Там всё-все было всамделишное! Аркадий Михайлович стоял внизу, громко выкрикивая команды:
"Как на румбе?"
"Отдать якорь!"
"Полный вперед!"
"Прямо руль!"
"Лево руля!"
и т.д.
Мы воображали себя настоящими моряками, стояли по очереди за штурвалом, били рынду и слушались капитана, как заправские матросы.
А ещё, на площадке работал кинотеатр, в котором крутили диафильмы.
Но самой главной достопримечательностью, настоящим хозяином всего этого сказочного царства был Рамзес. Чудо-собака, катающая детей в красивых расписных санях по всему двору.
Ещё в моём детстве площадку поджигали дважды. После смерти Аркадия Михайловича её в очередной раз подожгли. В тот день (или, скорее, в ту ночь) спалили волшебную мельницу.
Когда я оттуда переезжала, площадки уже давно не было. Только табличка с правилами поведения висела высоко на дереве, как немой укор бессовестным вандалам:
"Всем гостям мы очень рады,
кто не лезет за ограду.
Кто пришел к нам пошалить,
с тем не будем мы дружить.
Кто пришел озорничать,
рвать цветы, траву топтать,
про того скажу Рамзесу,
он не будет их катать!" - гласила она.
Когда-то угроза, что Рамзес не покатает тебя на своих санях, просто ужасала любого ребёнка.
Но теперь на месте площадки парковка, и владельцам стоящих на ней машин (некоторые из которых, кстати, тоже росли на этой площадке) нет дела до каких-то там саней, с запряжённым в них догом. У них есть свои "сани" с несколькими лошадиными силами, которые катают их когда угодно, вне зависимости от их поведения.
воскресенье, 11 августа 2013
Вчера вернулась с залива поздно вечером, когда уже начало смеркаться. Как же не хотелось уходить из этого волшебного места, ведь это такое счастье - просто сидеть, завернувшись в лёгкий клетчатый плед, молчать и смотреть на пышные кудри волн, на ярко-оранжевое солнце, и на то, как медленно, но неуклонно со стороны города надвигается грозная черничная туча.
Домой я возвращалась уже под мелким дождиком, но и он не сумел испортить мне настроение. Приятно осознавать, что даже став взрослой, я не разучилась радоваться дождю, прохладному ветру, развивающему волосы и безкрайнему пасмурному небу над головой.
А вот маленький томик Бродского, который я взяла с собой почитать, был оч-чень недоволен тем, что промок.
Бродского, я уверена, нужно читать именно в такую погоду - в дождливый холодный вечер. Так музыка его стихов проникает в самую душу как ветер, продувающий до самого нутра.
Дождь в августе.
Среди бела дня начинает стремглав смеркаться, и
кучевое пальто норовит обернуться шубой
с неземного плеча. Под напором дождя акация
становится слишком шумной.
Не иголка, не нитка, но нечто бесспорно швейное,
фирмы Зингер почти с примесью ржавой лейки,
слышится в этом стрекоте; и герань обнажает шейные
позвонки белошвейки.
Как семейно шуршанье дождя! как хорошо заштопаны
им прорехи в пейзаже изношенном, будь то выпас
или междудеревье, околица, лужа -- чтоб они
зренью не дали выпасть
из пространства. Дождь! двигатель близорукости,
летописец вне кельи, жадный до пищи постной,
испещряющий суглинок, точно перо без рукописи,
клинописью и оспой.
Повернуться спиной к окну и увидеть шинель с погонами
на коричневой вешалке, чернобурку на спинке кресла,
бахрому желтой скатерти, что, совладав с законами
тяготенья, воскресла
и накрыла обеденный стол, за которым втроем за ужином
мы сидим поздно вечером, и ты говоришь сонливым,
совершенно моим, но дальностью лет приглушенным
голосом: "Ну и ливень".
И. Бродский.
Только мне некому было сказать "Ну и ливень". Дома меня встретил только Персик - мама и отчим уехали на дачу. Высушила томик Бродского на батарее и легла спать.
Спать пришлось с Персиком, потому что он боится оставаться один, особенно, когда кого-то из домашних нет. Можно сказать, что он спас меня от простуды - спать с ним в одной кровати, всё равно что обнимать обогреватель. Пушистый такой, мурлыкающий обогреватель, который то и дело впивается в тебя коготками и мирно посапывает во сне.
Нежные ростки моего вдохновения были безжалостно забиты холодным дождём.
Урожая не предвидится.
А ещё, сейчас на телеканале "Ю" показывают мультфильм легендарного режиссёра Хаяо Миядзаки - пожалуй, это единственный аниме-фильм, который я люблю.
Прослушать или скачать Унесенные призраками Вальс Тихиро бесплатно на Простоплеер
Домой я возвращалась уже под мелким дождиком, но и он не сумел испортить мне настроение. Приятно осознавать, что даже став взрослой, я не разучилась радоваться дождю, прохладному ветру, развивающему волосы и безкрайнему пасмурному небу над головой.
А вот маленький томик Бродского, который я взяла с собой почитать, был оч-чень недоволен тем, что промок.
Бродского, я уверена, нужно читать именно в такую погоду - в дождливый холодный вечер. Так музыка его стихов проникает в самую душу как ветер, продувающий до самого нутра.
Дождь в августе.
Среди бела дня начинает стремглав смеркаться, и
кучевое пальто норовит обернуться шубой
с неземного плеча. Под напором дождя акация
становится слишком шумной.
Не иголка, не нитка, но нечто бесспорно швейное,
фирмы Зингер почти с примесью ржавой лейки,
слышится в этом стрекоте; и герань обнажает шейные
позвонки белошвейки.
Как семейно шуршанье дождя! как хорошо заштопаны
им прорехи в пейзаже изношенном, будь то выпас
или междудеревье, околица, лужа -- чтоб они
зренью не дали выпасть
из пространства. Дождь! двигатель близорукости,
летописец вне кельи, жадный до пищи постной,
испещряющий суглинок, точно перо без рукописи,
клинописью и оспой.
Повернуться спиной к окну и увидеть шинель с погонами
на коричневой вешалке, чернобурку на спинке кресла,
бахрому желтой скатерти, что, совладав с законами
тяготенья, воскресла
и накрыла обеденный стол, за которым втроем за ужином
мы сидим поздно вечером, и ты говоришь сонливым,
совершенно моим, но дальностью лет приглушенным
голосом: "Ну и ливень".
И. Бродский.
Только мне некому было сказать "Ну и ливень". Дома меня встретил только Персик - мама и отчим уехали на дачу. Высушила томик Бродского на батарее и легла спать.
Спать пришлось с Персиком, потому что он боится оставаться один, особенно, когда кого-то из домашних нет. Можно сказать, что он спас меня от простуды - спать с ним в одной кровати, всё равно что обнимать обогреватель. Пушистый такой, мурлыкающий обогреватель, который то и дело впивается в тебя коготками и мирно посапывает во сне.
Нежные ростки моего вдохновения были безжалостно забиты холодным дождём.
Урожая не предвидится.
А ещё, сейчас на телеканале "Ю" показывают мультфильм легендарного режиссёра Хаяо Миядзаки - пожалуй, это единственный аниме-фильм, который я люблю.
Прослушать или скачать Унесенные призраками Вальс Тихиро бесплатно на Простоплеер
суббота, 10 августа 2013
Собрала по всей комнате обрывки своих стихов на листках университетских конспектов, фантиках, пачках из под сигарет и старых салфетках из "Буше".
Отыскала много незаконченых, состоящих только из двух срифмованных строк, но так и не оживших до конца.
Молоденькие скрюченные ростки вдохновения обещают проклюнуться на свет лишь к завтрашнему дню, но мне стало грустно и вечером я, пожалуй, схожу на залив - искать душевные сили на новые бесполезные стихи, смотреть на закат и слушать, как волны бьются о камни.
У меня там есть одно место, только моё, куда никогда не приходит ни одна живая душа. Бетонная плита на самом берегу, окруженная каким-то незнакомым мне кустарником. Если лечь на неё, нагретую за целый день лучами солнца, раскинуть руки и закрыть глаза, то кажется, будто плывёшь на маленьком неуклюжем плоту в открытом море. Даже волны достают до босых сог своими прохладными языками. А если вернуться назад к реальности, становится слышно, как шумит в далеке город, за грозным дремучим лесом многоэтажек.
К утру закончу ещё одну душераздирающиую историю из детства. Пока что у меня есть только наброски, въевшиеся в память фразы и почти забытые обрывки событий, но она обещает быть тяжёлой.
vikkipedik, она тебе понравится, вот увидишь - это прямо душевная порнография, как ты любишь.
А пока, послушай-ка вот это.
Прослушать или скачать Fleur Волна бесплатно на Простоплеер
Отыскала много незаконченых, состоящих только из двух срифмованных строк, но так и не оживших до конца.
Молоденькие скрюченные ростки вдохновения обещают проклюнуться на свет лишь к завтрашнему дню, но мне стало грустно и вечером я, пожалуй, схожу на залив - искать душевные сили на новые бесполезные стихи, смотреть на закат и слушать, как волны бьются о камни.
У меня там есть одно место, только моё, куда никогда не приходит ни одна живая душа. Бетонная плита на самом берегу, окруженная каким-то незнакомым мне кустарником. Если лечь на неё, нагретую за целый день лучами солнца, раскинуть руки и закрыть глаза, то кажется, будто плывёшь на маленьком неуклюжем плоту в открытом море. Даже волны достают до босых сог своими прохладными языками. А если вернуться назад к реальности, становится слышно, как шумит в далеке город, за грозным дремучим лесом многоэтажек.
К утру закончу ещё одну душераздирающиую историю из детства. Пока что у меня есть только наброски, въевшиеся в память фразы и почти забытые обрывки событий, но она обещает быть тяжёлой.
vikkipedik, она тебе понравится, вот увидишь - это прямо душевная порнография, как ты любишь.
А пока, послушай-ка вот это.
Прослушать или скачать Fleur Волна бесплатно на Простоплеер
Нет, мне не шепчет по ночам стихи
Невинный Ангел, чистый и крылатый.
И Дьявол, обжигая их в печи,
Мне не кидает под ноги лопатой.
Они мои.
Пишу их неказисто,
И на душе так пусто сразу. Чисто.
И, кажется, что не было любви
Ни у кого из дочерей Земли.
14 лет.
Невинный Ангел, чистый и крылатый.
И Дьявол, обжигая их в печи,
Мне не кидает под ноги лопатой.
Они мои.
Пишу их неказисто,
И на душе так пусто сразу. Чисто.
И, кажется, что не было любви
Ни у кого из дочерей Земли.
14 лет.