Трубы заводов,
как длинные сигареты -
дымят и мигают
красными огоньками.
В темноте переходов
без слов вопрошаю - "Где ты?"
Курю и шагаю,
громко стуча каблуками.
Маршрутки гремят, и дрожат,
и шуршат газеты,
слёзы и боль мне стали
уже друзьями.
Слёзы и боль достали,
тошнит стихами.
"Где ты?" - не слышишь.
"Где ты?!"
Шатаются меж домами
сотни теней прохожих,
так на тебя похожих.
Смеются кривые рожи
нахальных чужих мужчин.
"Где ты?"
"Ты так мне нужен!"
Голос мой слаб, простужен.
Холодные стёкла в лужах
колёса цветных машин
бьют.
И летят осколки,
грязные, да иголки
ветер втыкает в спину.
Жизнь меня, как псину,
пинает, кричит - "Нельзя!"
Но я тебя не покину,
по волосам скользя
ветром,
по пальцам - дымом,
солнышком - по глазам.
Счастье проходит мимо,
всё, что необходимо
мне - это ты, и взгляда
сладкого твой бальзам.
Смотри, какой стала хрупкой!
Под тонкой моей скорлупкой
спит доброта и сила.
Любовь меня так побила,
что я совсем быстро стала
равна тебе по годам.
как длинные сигареты -
дымят и мигают
красными огоньками.
В темноте переходов
без слов вопрошаю - "Где ты?"
Курю и шагаю,
громко стуча каблуками.
Маршрутки гремят, и дрожат,
и шуршат газеты,
слёзы и боль мне стали
уже друзьями.
Слёзы и боль достали,
тошнит стихами.
"Где ты?" - не слышишь.
"Где ты?!"
Шатаются меж домами
сотни теней прохожих,
так на тебя похожих.
Смеются кривые рожи
нахальных чужих мужчин.
"Где ты?"
"Ты так мне нужен!"
Голос мой слаб, простужен.
Холодные стёкла в лужах
колёса цветных машин
бьют.
И летят осколки,
грязные, да иголки
ветер втыкает в спину.
Жизнь меня, как псину,
пинает, кричит - "Нельзя!"
Но я тебя не покину,
по волосам скользя
ветром,
по пальцам - дымом,
солнышком - по глазам.
Счастье проходит мимо,
всё, что необходимо
мне - это ты, и взгляда
сладкого твой бальзам.
Смотри, какой стала хрупкой!
Под тонкой моей скорлупкой
спит доброта и сила.
Любовь меня так побила,
что я совсем быстро стала
равна тебе по годам.