Итак, я уже вернулась. Две недели назад.
Точнее, ещё 16 октября самолёт с отвращением изрыгнул меня в мерзкую, мёрзлую, заиндевелую реальность.
Вот так вот, из тридцати восьми с небольшим градусов тепла я оказалась в наших шести, но всё-таки выжила.
Надо же.
Я акклиматизировалась, успела облезть и уже учусь, строчу конспекты и чувствую, как подкатывает депрессия, но всё ещё держусь, барахтаюсь, как тонущий человек, у которого ещё не до конца сгорел кислород в лёгких.
Не то, чтобы у меня всерьёз не было возможности запостить сюда запись-другую оттуда - желания не было.
Ни всерьёз рефлексировать, ни перекодировать чудеса в семиотическую систему - я даже фотографий не делала, так, только пара пейзажей, наскоро зафиксированных на камеру ни ахти какого качества в телефоне.
Я всё еще не верю, что вернулась.
Всё это счастье, все 14 дней солнца, моря, вкусной еды и смуглых, по-арабски любвеобильных, но в то же время каких-то по-детски робких мужчин, по прежнему кажутся мне полузабытым сновидением - зыбким, ярким и сладким.
Не верится ещё и потому, что, как всё уже в курсе, 31 октября потерпел крушение самолёт, летевший из Шарм-эль-Шейха в Санкт-Петербург.
Ведь раскинь судьба карты по-другому... Нет, я не буду ничего об этом писать. К чему слова, если умерли 224 человека, включая десятимесячного ребёнка. И какая разница, что вылети мы на две недели позже, выбери мы не Хургаду, а Шарм-эль-Шейх, то, вполне возможно, были бы в числе этих 224 человек?
Я устала успокаивать знакомых - меня завалили письмами друзья, бывшие одноклассники и дальние родственники, которые были в курсе, что я улетаю.
Ладно, Исида с ним...
Не знаю, важно ли это, но в ближайшее время я, возможно, разгребу бардак в голове и ворох всевозможных бумажек, на которых накарябала таки что-то вроде путевых заметок, и выложу отдельным постом какое-то убогое подобие египетского дневника.
Точнее, ещё 16 октября самолёт с отвращением изрыгнул меня в мерзкую, мёрзлую, заиндевелую реальность.
Вот так вот, из тридцати восьми с небольшим градусов тепла я оказалась в наших шести, но всё-таки выжила.
Надо же.
Я акклиматизировалась, успела облезть и уже учусь, строчу конспекты и чувствую, как подкатывает депрессия, но всё ещё держусь, барахтаюсь, как тонущий человек, у которого ещё не до конца сгорел кислород в лёгких.
Не то, чтобы у меня всерьёз не было возможности запостить сюда запись-другую оттуда - желания не было.
Ни всерьёз рефлексировать, ни перекодировать чудеса в семиотическую систему - я даже фотографий не делала, так, только пара пейзажей, наскоро зафиксированных на камеру ни ахти какого качества в телефоне.
Я всё еще не верю, что вернулась.
Всё это счастье, все 14 дней солнца, моря, вкусной еды и смуглых, по-арабски любвеобильных, но в то же время каких-то по-детски робких мужчин, по прежнему кажутся мне полузабытым сновидением - зыбким, ярким и сладким.
Не верится ещё и потому, что, как всё уже в курсе, 31 октября потерпел крушение самолёт, летевший из Шарм-эль-Шейха в Санкт-Петербург.
Ведь раскинь судьба карты по-другому... Нет, я не буду ничего об этом писать. К чему слова, если умерли 224 человека, включая десятимесячного ребёнка. И какая разница, что вылети мы на две недели позже, выбери мы не Хургаду, а Шарм-эль-Шейх, то, вполне возможно, были бы в числе этих 224 человек?
Я устала успокаивать знакомых - меня завалили письмами друзья, бывшие одноклассники и дальние родственники, которые были в курсе, что я улетаю.
Ладно, Исида с ним...
Не знаю, важно ли это, но в ближайшее время я, возможно, разгребу бардак в голове и ворох всевозможных бумажек, на которых накарябала таки что-то вроде путевых заметок, и выложу отдельным постом какое-то убогое подобие египетского дневника.
Уррряя товарищи,Тростник снова с нами!)))